Читать онлайн книгу "Женева. Пьеса на четверых"
Женева. Пьеса на четверых
Игорь Арсеньев
Пьеса (сценарий) на четверых. Героине 17 лет, она разыскала отца через интернет. Однако девушка не торопится с признанием. Общаясь, она пытается понять: нуждается в ней отец или нет. Книга содержит нецензурную брань.
Женева
Пьеса на четверых
Игорь Арсеньев
© Игорь Арсеньев, 2021
ISBN 978-5-0053-2810-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ЖЕНЕВА
ИВАН
ИРИНА
ХРЯПИН
1. Встреча
Девушка с чуткими, как у оленёнка, глазами, в короткой, облегающей бёдра юбке, в колготках с тюльпанными фьючерсами и Иван Петрович Хряпин – уютно устроились за отдельным столиком в фешенебельном ресторане на фоне окна в пол.
За стеклом ливень.
Как на экране, мелькают размытые силуэты автомашин. Прохожие – кто торопится, кто не очень – встречаются, расстаются, прогуливаются под зонтами, кто-то толкает перед собой коляску с младенцем, кого-то тащит за собой мохнатый реликтовый пёс…
На стене дома напротив – неизвестным художником обрисован силуэт обнажённого человека, который будто шагает из кадра в кадр чёрно-белого фильма и поднимается по таким же нарисованным ступенькам, – а подлезая в окно тёмной, не существующей комнаты, точно вор-призрак, исчезает за шторой.
– Из чего состоит звезда?
– Орнелла Мути?
– Нет.
– Адриано Челентано?
– Ну, нет… – Девушка ищет сравнение. – Звезда, как наше Солнце? Или Вега?
– Не знаю. Наверное, из какого-нибудь звёздного вещества. Девочка, а зачем тебе это? – Мужчина прицелился, смотрит на девушку через бокал с вишнёвым вином.
– Просто интересно. Земля – огромная планета, тёплая, тяжёлая, кажется твёрдой, надёжной, а вращается в пустоте! И все эти – вулканы, гейзеры, моря, океаны, озёра, реки, леса, опалённые солнцем, пустыни – наполнены жизнью; на суше – деревья, цветы, травы; в воде – водоросли, рыбы, дельфины, креветки; в воздухе – чайки, микробы, вирусы – некоторые даже в кипятке выживают!
– Где?
– На Камчатке в термальных источниках. Говорят – на Венере…
– Смешно.
– Не удивительно?
– Нет.
– Ты был за границей?
– Не раз.
– Где?
– Во Франции, в Германии, в Бельгии, Дании…
– И в Америке?
– Я даже в Африке на слонах ездил, а на Северном полюсе водку пил.
– Серьёзно? На Северном полюсе? И как там?
– Холодно. Но, знаешь, было бы круто, если бы свободное время можно было складывать в копилку, как мелочь: появились десять свободных минут, ты их оп – и в копилку, а потом накопить так целые сутки и потратить на себя любимого.
– Прикольно, да? Для красивой девушки в наше время все двери открыты – её будут любить любую, не смотря на характер, привычки, способности. Но что мы знаем о том, что значит быть некрасивой подругой? Всего лишь приложением, на которое даже не смотрят. Ведь после многих лет надежды и потраченных сил не остаётся никакой веры в себя, только радость за подруг, которым повезло с внешностью.
– Малыш, мне плевать на дурнушек. Из них, кстати, получаются неплохие политики, а мне терпится – хотелось бы тебя поскорее обнять.
– Не можешь не думать о сексе?
– Могу. А зачем?
Покосившийся дом с биографией, выживший на окраине города между садами, на фронтоне которого из фанеры прикреплён облупившийся лебедь с распростёртыми крыльями.
Ирине за тридцать – беленькая, в кудряшках, с соблазнительными формами, полураздетая, она суетится, мелькает в проёме окна.
Лагунов, её муж, интеллигентного вида мужчина в тени дома, преисполненный ведического спокойствия, достаёт из обтрёпанного конверта виниловый диск, бережно встраивает его в проигрыватель советского образца: сквозь шорохи и щелчки до нас долетает голос некогда известной певицы и слова: «Я тебя подожду…»
ИРИНА. Иван, зову, – оглох?
ИВАН. Извини, я – тут…
Иван мечется, старается угодить…
ИРИНА. Почисти картошку.
ИВАН. Хорошо.
ИРИНА. Мне необходимо приготовить салат.
ИВАН. Хорошо.
ИРИНА. Эй!
ИВАН. Что?
ИРИНА. Фартук надень.
Иван, накинув фартук, как удавку, на шею: довольна?
– Очень смешно! Очистки в пакет, но сначала нарежь лук – я его уже заготовила.
ИВАН. Где?
ИРИНА. Там. Нашёл?
ИВАН. Ирина, ты не волнуйся…
ИРИНА. Я не волнуюсь.
ИВАН (насадил луковицу на кончик ножа). Нарезать – меленько или как?
ИРИНА. И так и сяк. Селёдку украсим кружочками. Шампанское в холодильник – поставил?
ИВАН. Ох, извини!
ИРИНА (выговаривает как бы с татарским акцентом). Делаю тибе ситирогий глазной замича-а-аний.
Иван ставит шампанское в такой же старый, как проигрыватель, холодильник, который, по всей видимости, выставили из дома давно под навес рядом с дровяником.
ИВАН (зовёт). Ирина!
ИРИНА. Ой?
ИВАН. А вина не много ли будет на вечер?
ИРИНА. Не нуди.
ИВАН (перечисляет). Мартини, водка – зачем столько? Ирина, кому?
ИРИНА. Тому – сам знаешь. Чтобы расслабиться. (Спохватилась.) Иван, ты гитару настроил?
ИВАН (уклончиво). Да – так…
ИРИНА (грозно). Иван!
ИВАН (утвердительно кивнул головой). Настроил бандуру. Не переживай.
ИРИНА. Так вот, миленький, гости придут – сделай милость, не сиди дурнем, расскажи что-нибудь. Ты можешь, когда хочешь. Да? Обещаешь, Иван?
ИВАН (режет лук, плачет). Разумеется. Но что?
ИРИНА (подтягивая красные кружевные чулки). Понятия не имею. Сам выкручивайся. Кто у нас на скульптора, на реставратора учился, м-м? Кто книжки до рассвета мусолит вместо того, чтобы жене угождать?
ИВАН. Да, но…
ИРИНА. Молчи, иначе опять поссоримся.
ИВАН. Ирина, прости, но я не представляю, о чём говорить с незнакомыми людьми. Просто – намекни.
ИРИНА. Будь добр – смейся, шути, пой: веселись! Ясно?
ИВАН (соглашается). Более или менее.
ИРИНА. Тем более на дне рождения незабвенной, дорогой, любимой, единственной, самой-самой-самой-самой – жены. Так: птицу в духовку, и – доделай салат! (Скрылась из виду.)
ИВАН. Не беспокойся – сделаем.
ИРИНА (голос). Иван, где мои туфли?
ИВАН. Какие?
ИРИНА (истерично). Ты издеваешься? Иван, но почему всегда так? Почему я одна бегаю, суечусь в свой день рождения? Почему я как проклятая должна стоять у плиты? Почему так, как в принципе быть не должно? Я – женщина! Я – цветок! Мои волосы должны пахнуть весной! Мне необходимы внимание, забота, уход, а не ожоги на пальцах!
ИВАН. Я предлагал: пойдём в ресторан. Ты отказалась.
Молчание.
ИРИНА. Налей.
Иван мнётся. Ирина выразительно ковыляет из дома до холодильника в одной туфельке, залпом выпивает «боевые» сто грамм и, вихляя бёдрами, не оглядываясь возвращается в дом.
Появляются гости.
ХРЯПИН (сходу). Сортир!
ИВАН. Что? Простите…
ХРЯПИН. Где? Куда бежать?
ИВАН (сообразив). А, за домом – возле яблони, туда, там найдёте.
Поджарый, ритуализованный офицер запаса стремительно исчезает в заданном направлении.
ЖЕНЕВА (минуя калитку). Блин! Колготки фирменные расхерачила!
ИВАН. Э-э, разрешите, я помогу.
ЖЕНЕВА (бьёт его по рукам). Не тупи. Сама разберусь. (Осмотрелась.) Женева.
ИВАН. Женева? Нет, это… дом моих родителей. Вотчина, так сказать.
ЖЕНЕВА. Женева – моё имя.
ИВАН. А! Ну, пожалуйста, Женева, располагайтесь, не стесняйтесь, делайте что хотите, по своему усмотрению. (Топчется.)
ЖЕНЕВА. Ноги включил.
ИВАН. Ноги? Ах, ноги!
ЖЕНЕВА (зовёт). Котик, ты скоро? А то я скучаю.
ИВАН. Извините, Женева, а что случилось с Иваном Петровичем?
ЖЕНЕВА. Объелся.
ИВАН. Уже?
ЖЕНЕВА. Уже. Завалились по дороге в ресторан, ну и… похавали.
ИВАН (понимающе). А – ну, тогда, да.
ЖЕНЕВА. Что «да»? Забыл он, что к вам обещался. А потом вспомнил: пойдём, говорит, я тебя с массажисточкой познакомлю.
ИВАН. С кем? «С массажисточкой» – так и сказал?
ЖЕНЕВА. Ой, Хряпин порой такое несёт – лучше не слушать! Но он обещал меня устроить в телевизионное шоу к Нагиеву. Я его протеже.
ИВАН (с пониманием). А! Понятно: вы – артистка.
ЖЕНЕВА. Ну да. Танцорка – рукомашница, ногодрыжница…
Девушка демонстрирует несколько танцевальных выкрутасов, исподволь наблюдая, как над влажной металлической крышей подозрительно мерно подрагивает макушка старого дерева.
– А ты – мух?
ИВАН. Кто? А! Да. Мух, он самый.
ЖЕНЕВА. Дети есть?
ИВАН. Детей нет, к сожалению. Здесь им, особенно летом, было бы особенно хорошо. Озеро рядом…
ЖЕНЕВА. Что делаешь?
ИВАН. В каком смысле?
ЖЕНЕВА. Кем работаешь по специальности?
ИВАН. Я?
ЖЕНЕВА. Нет – я!
ИВАН. А! Я – рес-рес… реставратор.
ЖЕНЕВА. Понятно.
ИВАН. В музее тружусь: картины, иконы, старые вещи ремонтирую, восстанавливаю, если надо. (Озирается.) Если хотите…
ЖЕНЕВА. Скучно, поди, со всяким старьём возиться, когда другие покоряют глубины?
ИВАН. Напротив. Это, знаете, как в машине времени. (Оглянулся.)
ЖЕНЕВА (неожиданно по-матерински взяла его голову в свои руки). Как тебя зовут?
ИВАН (удивлённо). Иваном.
ЖЕНЕВА. А жену?
ИВАН. Ириной.
ЖЕНЕВА. Сколько ей?
ИВАН. Мы вместе в школе учились. У нас общность воззрений.
ЖЕНЕВА (выпуталась из лямок рюкзака). Попить можно, родной?
ИВАН. Чаю?
ЖЕНЕВА. Воды. (Вытряхивает содержимое рюкзака на стол.)
Из-за дома появляется Хряпин – с ахами-охами трёт, умывает лицо, полощет белый налив в бочке с дождевой водой, стоящей у дома; одно яблоко бросает Женеве, другое смачно надкусывает…
ХРЯПИН (играя желваками). Возлюбленная, что потеряла?
ЖЕНЕВА. Я пить хочу, а он, он…
ХРЯПИН. Не огорчайся. (Стряхивая с рук капли воды,достаёт портмоне.) Магазин за углом. Давай, пробегись.
Женева уходит.
– Не обращайте внимания. (С широкой, профсоюзной улыбкой представился.) Хряпин – Иван.
ИВАН. На что не обращать внимания, Иван Петрович?
ХРЯПИН. А ни на что не обращайте внимания.
ИВАН. А вы – теперь как?
ХРЯПИН. В смысле?
ИВАН. Ну-у…
ХРЯПИН (хлопает себя по животу). Всё просто и надёжно! У меня, знаете ли, отличный, выдающийся организм! (Как бы по большому мужскому секрету.) Нам нужны девушки, которые ласкают не только взгляд, м-м-м?
ИВАН. Не знаю. Возможно.
ХРЯПИН. Охоту любишь?
ИВАН. Честно? Охотник из меня неважнецкий.
ХРЯПИН. Ночь. Костёр. Охотничьи рассказы. Кровь – любишь?
ИВАН. Я чай с лимоном люблю.
ХРЯПИН. М-м-м, зайчик в сметане! Уточка в маслице! Однажды промахнулся, отстрелил зайчишке лапу. Ковыляет, бедняга, выдохся, кричит, как дитя. А что сделаешь? Пришлось добивать.
ИВАН. Жалко.
ХРЯПИН. Побеждает зло, а значит, правда!
Ирина припарусила в раздольной цыганской юбке. Лагунов по команде жены хватает гитару, принимает «стойку».
ИРИНА (подтанцовывая). О чём вы тут без меня?..
ХРЯПИН (будируя). М-м-м, о женщинах – исключительно красивых!
…Танцуют втроём.
2. Под звёздами
ХРЯПИН. Был я в Третьяковской галерее, возлюбленные, был! Не произвело.
ИВАН (в сильном подпитии). Да… как же так, Иван Петрович. Вы…
ХРЯПИН. Иван! Просто – Иван! Забыл? Мы – Иваны-капитаны!
ИВАН (повторяет). Мы Иваны-капитаны… Да, но в Третьяковской галерее собраны мировые шедевры!
ХРЯПИН. Хорошо. Допустим. Но зачем стены зелёной краской покрашены?
ИВАН (недоумевая). Стены – зелёной краской? В самом деле – зелёной?
ХРЯПИН Зелёной, зелёной краской – зачем?
ИВАН. Я… не знаю. Я давно там не был, но…
ХРЯПИН. У меня в глазах рябит – до сих пор.
ИВАН. Может быть. Но при чём здесь зелёные стены? Третьяковская галерея – там… скульптуры, картины…
ХРЯПИН. Какие?
ИВАН (улыбаясь). Ты шутишь?
ХРЯПИН. Нет. Какие картины?
ИВАН (растерянно). Врубель, к примеру…
ХРЯНИН. Врубель не катит. Вот Эрмитаж-ж-ж – паркет – вазы шика-а-арные!
ИРИНА (напевает, перебирая гитарные струны).
Я сегодня влюблён в этот вечер,
Близок сердцу желтеющий дол.
Отрок-ветер по самые плечи
Заголил на берёзке подол.
И в душе, и в долине прохлада.
Синий сумрак – как стадо овец.
За калиткой уснувшего сада
Прозвенит и замрёт бубенец.
Я ещё никогда бережливо
Так не слушал разумную плоть.
Хорошо бы, как ветками ива,
Опрокинуться в розовость вод.
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек лёгкая стая
С замираньем летит на звезду.
ХРЯПИН (смахнув слезу). «Хорошо бы, как ветками ива…»
ЖЕНЕВА. Котик, будь твоя воля, ты бы каждой берёзке подол задрал.
ХРЯПИН. Тёзка, друг, хрюкнем! (Набулькал в бокал.)
Выпивают.
– Эх, пошла душа в рай и хвостиком завиляла!
ИРИНА (мужу). Закусывай. И давай, расскажи нам… чего-нито.
ИВАН. Чего – не то?
ИРИНА. Друг любезный, теперь твоя очередь гостей развлекать.
ИВАН. О пара… параллельных мирах?
ИРИНА (вздохнула). Господи! Что делать, если из арбуза постучали в ответ?
ИВАН. Кто постучал? Где?
ИИНА. Всё равно уж. Давай об индейцах.
ИВАН (собрав волю в кулак). Сейчас трудно представить, однако, в сущности, где-то недалеко от нас – живут малоизученные или даже, можно сказать, совсем неизученные общины людей. Взять, скажем, Бразилию, где есть племена, у которых – вы только представьте – своя этика! Душ целомудренных, невинных не коснулась цивилизация. Утро – воскресенье. Ночь – смерть.
ЖЕНЕВА. Где это?
ИВАН. В Бразилии. Племя самбуру. А ещё есть масаи. У них нет дырочек в мочках.
ЖЕНЕВА. Наивняк, нам не надо ехать ни в какую Бразилию. Час на поезде – и никакой цивилизации.
Хряпин с Ириной смеются.
– Нукакмогу – слышал о таком племени?
ИВАН. Нукак Маку? Что-то знакомое…
ЖЕНЕВА. Ещё бы.
ИРИНА (мужу). Вань, давай уж о космосе, философ ты мой доморощенный.
ИВАН. Космос – основа познания!
ХРЯПИН. Хорошо сказал – так… ого-го-го… по-нашенски! Жги!
ИВАН. Иван, тёзка, это не я сказал. Это сказал Константин Эдуардович Циолковский.
ХРЯПИН (подмигнул дамам). А кто это?
ИВАН (удивлённо). Философ, мыслитель – великий человек!
ХРЯПИН. Слава те… А я уж подумал: наш брат-юморист.
Хряпин с Ириной смеются.
ИВАН (страдая). Циолковский утверждал, что человечество разделилось. Для некоторых суеверия, неврозы приняли форму спасительных кругов, но, к счастью, они не имеют ничего общего с истиной. Впрочем, мир не стоит на месте.
ХРЯПИН. Скажите, какие мы – Мендельсоны!
ИВАН (продолжает). Наука совершенствуется, знания множатся, и так было и будет всегда! А почему? А потому, что процесс познания неоспорим, впрочем, как и мы с вами. (Выразительно.) Я понимаю, понимаю я, что довольно глупо – сейчас рассуждать о подобных, в самом деле, отвлечённых вещах, однако нам необходимо общение. Трудно, невыносимо в одиночку отыскивать дорогу к свету. Но здесь я вижу – чистых, добрых, несомненно, прекрасных людей! И вот – я, преисполнен милостью, говорю вам, братья и сёстры, – ибо мы таковые, – наша встреча – состоялась! Мы двигались на это свидание, быть может, целую вечность, не осознавая ни себя, ни величайшего замысла тайны вселенной, когда дух жизни обитал в нас, должно быть, в облаке разумного газа, в котором наши тела были разбиты на атомы, которые мчались, неслись… с умопомрачительной скоростью в беспредельном пространстве Вселенной! Ну и что, что мы глупы и необразованны! Что с того, что наш разум подчас блуждает в потёмках суеверий и суемудрия: мы прекрасны в будущем! Нет, вы оглядитесь – взгляните вокруг – как великолепна планета, на которой мы обитаем! Какая щедрая, ошеломительная, бесподобная красота! Она доставляет покой и уверенность, ни с чем несравнимое наслаждение! Звёзды – «яблоки солнца»! Озёра – словно из зеркальных осколков! Океаны – груды изумрудных, прозрачных камней, но они будто живые! Возьмите бинокли! Возьмите подзорные трубы! И вы увидите города – большие и малые; деревушки – бесконечное и разнообразное множество! Леса изо мхов и лишайников, где можно свободно вздохнуть и почувствовать запах хвои, грибов, мёда и ягод! Снежные горные хребты присыпаны, точно сахарной пудрой! Облака из тополиного пуха, и будто подвешены на тоненьких нитях из паутины!
ЖЕНЕВА (сквозь тайные слёзы счастливо и нежно вскликнула). Ой, зарыдаю!
ИВАН (продолжает). И всё живёт, перемешивается, перемещается само по себе, обещает дивные, восхитительные плоды!
ХРЯПИН. Я – великан!
ИРИНА. Шофёр, на острова! (Показала мужу глазами:музыка!)
…Танцы.
ХРЯПИН. Тёзка, ты – гений!
ИВАН. Не-ет! Я не мечтаю о многом. Я чувствую и знаю очень мало. К примеру, некоторые мёртвые тела, какой-нибудь заурядный термометр и/или барометр – в десятки раз чувствительней любого доктора или специалиста по погоде. Ты понимаешь?
ХРЯПИН. Нет. Расшифруй.
ИВАН. Я утверждаю, что природа – психична! Атомы, молекулы и всё прочее – продукт разумной психической силы. Возьми калькулятор – чудо прогресса, толщиной чуть больше игральной карты, но ему даже батарейка не нужна. Я подношу к источнику света, и – оживает!
ХРЯПИН. Чудак. Микроэлектроника, технологии: всё понятно.
ИВАН. Да в том-то и дело, что нет. Я – человек, допустим, я создал эту вещицу, да? Но эта фитюлька умеет думать, то бишь считать, во много раз быстрее, чем я – её создатель. Панпсихизм – пир духа!
ХРЯПИН. Чего?
ИВАН. Если коротко: наша планета – планета гениев! За одно неполное поколение техногенность пережила не одну научно-техническую революцию. Термин «радио» стал употребляться всего лишь сто лет назад! Иван, ты чувствуешь – постигаешь?!
Улыбаясь, дамы делают вид, что общаются с наслаждением.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64037928) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения